СТОЛКНУЛИ ЛБАМИ

В Тамбове в последний (он же – первый) раз я был в 2005 году – писал, как народ стихийно (кисточками) дает улицам имя Юрия Жиркова. С вокзала звоню Валерию Шарапову – первому тренеру Жиркова. Проблемы у него все те же – ищет деньги, чтобы повезти ребят на какой-то турнир. А еще хочет съездить на Евро. Юра обещал помочь финансами, но все равно не хватит… За время, что не виделись, он с боем получил-таки заслуженного тренера России – «за Юрика». Прибавка за звание – 900 руб. в месяц… Юра в последний раз был в Тамбове в 2008‑м. Мама его больше почту не разносит – уволилась. Младший брат играет на КФК за «Академию».
В этой академии футбола трудится и Шарапов. «Академики» живут припеваючи – область построила три синтетических поля. Губернатор хочет выстроить над академией пирамиду с командой во второй лиге. А «Спартак» пусть «гуляет» – его финансирует город… «Столкнули лбами», – говорит Шарапов.

ЛУЧШЕ МЕСЯЦ ИГРАТЬ НА «ОГОРОДЕ», ЧЕМ…

7 апреля мэр Тамбова Алексей Кондратьев взял в руки лопату, возглавив уборку снега со спартаковского стадиона. До первого в сезоне матча «Спартака» оставалось чуть больше недели. В прошлом году из-за снега открытие сезона перенесли в Липецк… Я был уверен, что 17 апреля увижу очередной матч «на огороде» – премьер-лига уже месяц успешно превращала газоны в «огороды»…
Недавно мой сосед, воодушевленный жарким солнцем, рванул на дачу и провалился по пояс в сугроб. Но то было в Подмосковье, а в Тамбовской области снега не оказалось. И – чудеса! – поле на стадионе было… зеленым.
За семь лет, что не виделись, стадион здорово похорошел. Деревянного домика, где беседовал с тренером Жиркова по «Спартаку» Владимиром Ковылиным, нет (а Ковылин до сих пор работает). Зато сверкает на солнце нечто модерновое, сплошь стеклянное.
– Отличное здание! – говорю замдиректора стадиона Павлу Швецову. Вчера он бы пролетел мимо без ответа, но аврал позади. Только рабочий тряпкой моет кабинку туалета, и ездит по полю трактор с катком…

– Спасибо. Но оно не принадлежит стадиону. По проекту в нем должна была быть и гостиница для спортсменов, а в итоге разместился областной комитет по физкультуре и спорту. Но футболисты получили раздевалки на первом этаже, судейскую.

– Раньше, читал, была проблема – пьянство работников…
– С этим покончено. Людей стало меньше, но работают лучше. Потому что получают в два раза больше – ведь мы получили возможность премировать людей из того, что заработали… Раньше в среднем по пять тысяч получали.

– Но, слышал, сколько зарабатываете – на столько город и бюджет урезает…
– Проблема есть. В этом году нас урезали на 2 млн. Мы подсчитали – ровно столько мы в прошлом году вложили в развитие. Значит, если не заработаем, не сможем ремонтировать, покупать новое…

– Заменить освещение…
– По нормам оно должно быть 1200 люкс, раньше – 500. А у нас до сотни не дотягивает. Поэтому игры – только в дневное время. Нужно менять не только прожектора, но и мачты – эти слишком низкие, слепят.

– Не надоело вам возиться с полем? Может, заменить на синтетику – и пропади все пропадом…
– Нет, это наша гордость. Сейчас наступит жара – разница с синтетикой будет огромная. Да, поле не справляется. Но уж лучше месяц поиграть на «огороде», чем весь год на синтетике.

– Но после перехода на «осень–весну» начинать будете раньше, кончать позже…
– Говорят, всего-то на неделю раньше. Нам бы сейчас эту неделю – и какой газон был бы! А все эти современные методы, подогрев не дают эффекта. Нельзя идти наперекор природе! Когда вверху мороз, а снизу тепло – трава больная…
ДРУГАЯ АУРА!

– О команде – после матча, – просит Ковылин. – А сейчас, хочешь, агронома позову?
Ковылин идет к агроному. Они слишком далеко, чтобы услышать разговор, но по тому, как агроном начинает отмахиваться, диалог приблизительно такой: «Иваныч, поговори с журналистом!» – «Да иди ты!». – «Поговори!» – «Да иди ты!»
Однако вид у агронома неагрессивный. Скорее печальный. Осторожно подхожу.

– Сергей Иванович, поле-то в норме!
– Да какое в норме, г…о! Когда будет, как в Барселоне, вот тогда в норме… Я сею – они вытаптывают. Метлик растет 21 день. Он только взошел, а его – бутсами… Главная беда – у «Спартака» нет тренировочного поля. Вот сегодня вспашут, во втором тайме будет поле черное, а 29‑го опять матч.

– Один агроном мне сказал: поле – как человек…
– Да-да, может и обидеться! Сорок лет грунт не менялся, утрамбовался. Я на анализ сдал. Плотность зашкаливает – 1,4. Вода плохо уходит. Где лужи, мы делаем проколы штырями до щебенки, пока не захрустит. Через каждые 20 см. Колем и колем…

Идем к полю.

– Видите, какие раны оставил вчера «Сокол» на тренировке?
Главные раны присыпаны смесью песка и еще чего-то и выделяются, как заплатки.
– Есть одна фирма – за месяц может поменять грунт, раскатать новое поле. Но дорого. Если город денег не даст, будем менять по квадратам. За три-четыре года заменим полностью травостой. И сделаем, как у «Барселоны»! (Смеется.)

– На синтетику переводят футбол…

– Я не специалист, но такие радостные лица у ребят, когда «Кожаный мяч» у нас проходил. Натуральную траву многие наверняка в первый раз увидели. А на синтетике химией пахнет, гарью. Вот легкоатлеты бегают вокруг, тренер, женщина, всегда просит: «Можно мои пройдут босиком по полю?» Ноги отдыхают. Другая аура!

СТУДЕНЕЦ В ТРУБЕ…

В день матча власть на стадионе захватил… инспектор. Хотя никто не сомневался, что стадион к матчу готов, все инстинктивно ждали какой-нибудь пакости от пожилого человечка в костюме. Но, осмотрев, ощупав и обнюхав поле, он на совещании объявил: годится, только «ленточки» не видно – надо покрасить белой краской и сделать черный рантик, чтобы не сливалась с песком, коим обильно была посыпана вратарская.
Попытались было подпортить праздник… ворота (новенькие, итальянские, из алюминия, 100 тыс. руб. пара) – вдруг «подросли» на несколько сантиметров, но их вдавили обратно в газон. Впрочем, «поведение» ворот никого не удивило: это снова показывал свой норов Студенец – речка, протекающая… под стадионом, точнее, вдоль северной трибуны. Ради этой самой трибуны речку еще при большевиках упрятали в трубу, а поверху закатали асфальтом. Не в силах вырваться, река «давит» грунтовыми водами. «Поле играет, – объяснил Швецов. – В прошлом году начали всплывать дубовые сваи. Они, как домкрат, поднимали дорожки. Бугры пошли. Вскрывали – а там дерево!»
Из-за этого самого Студенца и стадион поставили не так, как положено – по оси север–юг (чтобы закатное солнце не било вратарям в глаза), а как вместился в ландшафт – вдоль берега. Теперь, когда речку убрали с глаз долой, можно было бы попытаться развернуть стадион, но нет денег и мешают… частные домишки на другом бывшем берегу.
В общественном мнении они превратились в этаких кулаков-мироедов. «Знаете, сколько стоит расселение, – возмущает Швецов. – Они ведь, допустим, за сарай какой-нибудь хотят получить элитную квартиру в элитном районе плюс машину и еще что-то!»
Впрочем, о мироедах у меня успело сложиться собственное мнение.

«МИРОЕДЫ»

В 2005‑м мне Тамбов понравился – там куда больше воздуха на единицу населения, чем в тесной и смрадной Москве. За семь лет город если и испортился, то незначительно. Был проезд – пятерка, сейчас – 9 руб., кружка «Моршанского» стоила 12 руб., сейчас – тридцатник… Как и раньше, самое высокое сооружение – элеватор рядом со стадионом. Так же торчат из тротуаров колонки с холодной и вкусной водой. Глотнув, вспомнил детство – такую пили из-под крана литрами, набегавшись с мячом. Стоят еще среди стандартного бетонного жилья, ублажая взор, и частные домики с огородами. Такие же граничат со «Спартаком» – четыре деревянных покосились в сторону трибун, но цепляются за асфальт улицы… Два кирпичных стоят крепко и прямо.
У деревянной развалины стоит «мироед»-домовладелец – в распахнутой рубашке, деревянный крест на груди.

– Здорово, папаша! А что, футболисты, наверное, мешают жить? – начал я с ходу.
– Да нет, сейчас стало тихо. А раньше были толпы. Прорывались через огороды. Вот там (машет рукой вдоль улицы) сосед пропускал через свою калитку за трояк… А мы на крышу залезали – оттуда болели.

– В планах – вас выселить…
– Да мы только за! Нет мочи ждать. Вот видите – крыша вся в заплатах! Пол в прошлом году хотел ремонтировать, но ведь обещают снести… Нашей улице нужно всего-то 24 квартиры…

Не похожа на мироедку и бывшая учительница Александра Дмитриевна Небогина из кирпичного дома (бывшее общежитие монахинь, потолки – 4,6 м). К ней зашел спросить, сколько стадион платит за то, что прямо из ее огорода торчит мачта освещения. Оказалось, нисколько – земля государственная.
Она рассказывает, какая была отличная речка – пескарей ловили, как строили стадион в начале 1950‑х («Несколько лет оттуда таскали мусор, деревья выкорчевывали, я тоже с учениками работала»). «А выселяют нас уже пятьдесят лет! Мы с соседкой ходили еще к первому начальнику стадиона – Заруцкому. Он сказал, снесем, не заготавливайте даже дрова к зиме!»

– Болельщики не беспокоят?
– Болельщики – нет, а вот когда концерты были, молодежь через нас прямо гурьбой лезла. А футбол я смотрю. Жиркова жалко – зачахнет в Махачкале…

НАПАДАЮЩИЙ…

Билеты на матч – дешевле только даром – по 50 руб. На ВИП-трибуну: 70 – жесткие, 100 – мягкие. Но через кассу проходит чуть ли не меньше народу, чем безбилетников – через «черный вход» – приоткрытые ворота. Контролирует щель агроном Сергей Иванович со списком. В нем и десяток местных фанатов. Приезжих – трое.
Матч начинается. Хотя после матча Ковылин скажет – болото, «утопающих» не видно. И чернеет поле не так охотно, как предсказывал агроном, хотя ребята не щадят ни себя, ни газон. Мяч мечется все больше в середине поля и, кажется, ничуть не стремится оказаться в каких-либо воротах.
Однако на 20‑й минуте вдруг оказывается – от головы саратовца Евгения Дудикова. Судья тут же награждает Дудикова (за слишком бурную радость?) карточкой, а десять минут спустя – второй.
С поля веет свежестью и еще чем-то. Поэт сказал бы про пьянящий запах весны. Сверкают на солнце купола. «Христос воскрес!» – вдруг начинают скандировать саратовцы: в середине матча приехало подкрепление.
Раздается матерщина вратаря гостей. Иногда он, как конь копытом, бьет подошвой о штангу, сбивая жирную землю, – ворота звенят и шатаются.
Ответный гол Александр Иванов забивает за три минуты до конца матча – 1:1.
После матча идут в обнимку, смеясь, президент «Спартака», он же глава администрации города, Александр Бобров и мэр города Алексей Кондратьев.
«В Спартаке нет заезжих. Все наши, тамбовские! – говорит Бобров».

«УЭМБЛИ» В ТАТАНОВе

Утром 18 апреля идем с Ковылиным в офис. Вход – неприметная дверь в торце жилой девятиэтажки, рядом с помойкой.
– Тут я Жиркову еще до его перехода в ЦСКА сказал: когда будешь играть в сборной, не забывай, в каких условиях живет родной клуб (смеется)… Раньше здесь был подростковый клуб «Олимп».
У Ковылина отличное настроение – Боброву матч понравился, вроде сказал, что будет финансирование на следующий чемпионат…
– Сыграли не очень… Но поле-то было – болото! Стартовать трудно… На сухом поле ты бы посмотрел, как рвал бы Саша Зяблов! Его Божович приглашал в «Амкар», в «Москву». Но почему-то не захотел. «Спартак» чем силен? На 90% играем своими. Нигде в России нет такой команды…

– Раньше все выпускники шли в «Спартак», а теперь, если «Академия» заявится в ПФЛ, будете получать по остаточному принципу…
– Зачем вторая команда? Мы и одну-то не можем содержать. На последнем месте по финансированию в зоне – 20 млн. У «Сокола» – 65.

– Фурсенко говорит – должны зарабатывать…
– За счет чего? Реклама? Нет. Столько ртов на нее! Если достанутся нам две копейки – и то хорошо. Сборы? Но стадион не наш, не имеем прав на эти деньги. Да разве это деньги? Вчера 2 тысячи пришло, а билетов продали только 900. Больше половины – безбилетники. Телевидение? Спасибо, иногда делают о нас хоть какие-то сюжеты…

– Спонсоры…
– Ходим с протянутой рукой. В год набираем 3–5 млн. Вот автобус удалось купить. Без него ведь никуда! Когда автобус ломался, добирались на перекладных.

– Агроном жалуется – портите поле…
– Раньше у «Спартака» база была в лесу. Но все рухнуло в 1992‑м. Базу под шумок забрали братки… Конечно, жалко поле, поэтому иногда уезжаем. Есть у нас деревенские поля – в Татанове, Новая Ляда… Я их называю «Уэмбли», «Олд Траффорд», «Маракана»… Класс! Коровка пройдет, кучу уронит (смеется). Но куда деваться?!

– Полей все меньше натуральных…
– Пластмассовый футбол, я так называю. Мы кричим: хотим играть, как Европа. Но там не играют на искусственных полях! Я был на стажировке в Испании, в «Хетафе». Да, там у ребят полей пять синтетических – для тренировок, но ведь есть еще одно гаревое и два натуральных.
КОТЫ В МЕШКАХ

Ковылин уходит на тренировку, зато приходит начальник команды Максим Титов – с голосом народного трибуна. Обличает переход на новую систему…
– Четвертого июня заканчивается сезон, кончаются контракты (многие сейчас заключают только на год). И что делать, если ребята захотят уйти? Раньше-то контракты кончались в декабре, и четыре месяца можно было заниматься селекцией. А сейчас как можно за месяц набрать команду? – кричит Максим.
Он несколько раз повторил этот риторический вопрос, и каждый раз я пожимал плечами и разводил руками…
– В премьер-лиге все игроки на виду – телевидение. А как второй лиге за месяц набрать состав? Без просмотров! Покупать кота в мешке. Подошел, не подошел – все равно плати целый год!
Зарплаты в «Спартаке» 12 000 – 25 000 руб. По меркам Тамбова, «кусаются».
P.S. Еду на синтетические поля «Академии». Бегает поголовно лысый 1996 год – дали обет постричься наголо, если пробьются в финал чемпионата России. Пробились. Командует тренер Сергей Первушин (половину голов из своих 27 в 2003 году забил с передач Жиркова).
– Все хорошо. Плохо только, что на синтетике играете…
– Я был на стажировке в Испании, там очень много искусственных полей. Раньше говорили – травматизм. Но если они с детских лет играют на таких полях, все это ерунда! Путь лучше на таких, чем на кочках и болотах.

Дмитрий Туманов
"Советский Спорт" 24-30 апреля, №16(411)